Фотографиии...

Этим фоткам с новогоднего бала в Замке Зверя больше года, но до меня их донесли лишь сегодня.

И сразу нахлынули воспоминания.

Ромка, Надюха, спасибо вам за тот вечер!

я вас люблю!



Начну с нашей демонической компании:

Герцог Астарот, Император Люцифер и Герцогиня Ваал

Немножко Надюхи:

Гваргет или не давайте инквизитору меч!

Очень тёплая улыбка и фотография

Я и Астарот, он же Ромка:

как всегда...

---

The last night

Всё.

Хватит.

Рыдать.

Сидеть за компьютером до утра.



Пора смириться с тем, что так как мне хочется не будет.

С тем, что мои чувства в принципе окружащих людей не волнуют.

И что если это я такая дура, то все такими же быть не обязаны.



И хватит биться головой об стенку.

Безидейно.

И на настроении это плохо сказывается.



Не понимаю. Никто не объяснит. Не захочет. Или не сможет.

Понимание, наверное, придёт когда-нибудь.



И фразы опять отрывистые. Значит, здравствуй, Марк. Я тебе завидую, немножко.



Сама себя в угол заганала, сама и выйду.



Не смогла победить. Непонимание, как всегда сильнее.

ну и чёрт с ним.



Скоро учиться. И будут курсы флейты и живописи.

И если хватит времени, то устроюсь на работу.



нельзя менять мир, когда не можешь изменить даже саму себя

Буду учиться.



А сегодняшнюю ночь торжественно объявляю последней бестолково-депрессивной.

Точка.



Если будут снова тоскливо-печальные посты, то разрешаю стукнуть меня чем-нибудь тяжёлым. Поможете если что?

---

HELP!!!

Помогите пожалуйста!



Мне нужны ОЧЕНЬ оптимистичные картинки к темам:



-БОРЕМСЯ С ПРОСТУДОЙ ВМЕСТЕ



-ДЕНЬ СВЯТОГО ВАЛЕНТИНА



-ОБЪЯВЛЯЕМ ВСЕОБЩУЮ ВИТАМИНИЗАЦИЮ



У меня только депрессняк и готика... А очень нужно, что-нибудь оптимистичное...

Хорошо бы с аптечно-лекарственной тематикой, но можно и без...

@настроение: проснулась от кошмара среди ночи...

---

Вот так... Простишь?

Если бы я могла... Я бы была умнее.

Если бы я могла... Я бы вела себя не так глупо.

И я бы никогда не написала...

Просто... Я сейчас пытаюсь оправдаться. Пожалуй.

Бессмысленно.

теперь меня можно смело ставить в один ряд со всеми Силурами и прочими...

Заслужила.

Осознала.

У меня есть хоть какой-то шанс реабилитироваться в твоих глазах? Сформулирую так, раз ты говоришь, что меня прощать не за что.



Не стану запись закрывать. Всё равно этот дневник почти никто не читает.

Да и... Я дура. Что скрывать?

И я пыталась и пытаюсь стать лучше. Прыгнуть выше головы.



Прости за бабочек. Я всегда боялась стать их убийцей... Не стоила я твоей веры.

Despite it seems so frail

Love’s still by my side

Despite our misery

There’s way out to find

No matter now who’s right

Just come, cross the line

‘cause all the tears you’ve cried,

Were also mine





My shame, my fear…all is mixed here

Isn’t it so clear -

For you and me there’s nothing to pretend…

Dead stars are falling, all the bridges are burning…

But look - I’m tied up with you in the end!



Despite it seems so frail

Love’s still by my side

Despite our misery

There’s way out to find

No matter now who’s right

Just cross the line

You’ll see these tears you’ve cried

Were also mine





Again, again…yet I nurse my pain,

Cup we’ll never drain

To dregs…But it’s a shortest track I know

To break the wall, to reach the shore we’ve year ned for

…To save a chance we’ve lost some lies ago



Despite it seems so frail

Love’s still by my side

Despite our misery

There’s way out to find

No matter now who’s right

Just cross the line

You’ll see these tears you’ve cried

Were also mine





So join me in life

As I want you to breath

The same air of dream…

Should we try to forgive?

Games end up in tears

But for some never end…

As I’m gonna live -

For sure we will see

All that we could be



Despite it seems so frail

Love’s still by my side

Despite our misery

There’s way out to find

No matter now who’s right

Just cross the line

You’ll see these tears you’ve cried

Were also mine

@музыка: Dark Princess - Join Me In Life

---

Игра: Ангел... Потащено у Монь

1. Возраст вашего ангела: число вашего рождения + месяц



2. Пол вашего ангела: сумма всех цифр даты вашего рождения

четная – мальчик, нечетная – девочка



3. Стихия вашего ангела: вторая цифра дня рождения

Например, если вы родились 13 числа, то это будет 3. А если 5 (05), то это будет соответственно просто 5.

читать дальше

1 – святость. Ангелы, не нуждающиеся в крыльях. Светлы и незапятнанны. Их невидимые крылья одеялом накрывают весь мир.

2 – свет. Большие белые крылья. Светлый ореол.

3 – воздух. Сотканные из света и воздуха, неопределенных очертаний. Крылья большие, но невидимые.

4 – тьма. Темные и жуткие. Черные крылья.

5 – металл. Холодные. Стальные крылья.

6 – радуга. Яркие и теплые. Крылья бабочки или т.п.

7 – энергия. Меняют формы и цвета. Такие же и крылья. Сгустки энергии, зависящие от настроения.

8 – человек. Ничем не отличаются внешне от обычных людей. Крыльев нет.

9 – разложение. Увядающие и разлагающиеся с каждым днем. Оборванные обычно крылья.

0 – огонь-пепел. Возрождаются подобно фениксам. Огненные крылья.





4. Характер вашего ангела: третья буква вашей фамилии.

читать дальше

А – он ходит за вами попятам. Нигде не оставляет без присмотра, вот только вы его не видите.

Б – он приходит, когда вы плачете. Чем больше вы проливаете слез, тем больнее ему приходится, и тем ярче он появляется

В – Он не ходит за вами, но всегда наблюдает. Тихо молча, сидя у себя на небесах.

Г - он специально устраивает вам испытания и несчастья, чтобы потом их для развлечения устранять.

Д – он заперт в одном месте и не может помочь вам всегда. Только там, в его области, вы по-настоящему в безопасности.

Е – каждый раз, когда он вас спасает, он забирает частичку вашей души. Это коварный ангел-вампир.

Ж – он работает только «услуга за услугу» Ничего не делает просто так, если не попросить, или не совершить доброе дело.

З – он постоянно хочет с вами связаться. Присниться, показаться в зеркале, послать знак, но тут уже все зависит от вас самих.

И – то ли есть, то ли его нет. Обычно эти ангелы так и не оказывают влияния на жизнь человека.

Й – ангелы редкой мудрости и интуиции. Обычно это передается и их хозяевам.

К – эти ангелы обычно приобретают форму ваших друзей или животных, чтобы быть ближе.

Л – Самые настоящие ангелы от бога. Вот только приходят обычно ночью, а в полнолуние их даже можно увидеть. И не всегда они могут спасти человека. Следуют принципы «на роду написано».

М – бездушные ангелы-наемники. Непредсказуемые и не всегда полезные.

Н – Они всегда хотят помочь. В любой мелочи, и так уж получается, что тратят на эти мелочи все свои силы. Обладателей таких ангелов иногда называют везунчиками, но спастись в серьезной ситуации им редко удается.

О – самые добрые ангелы. Они никогда не будут спокойно смотреть как человеку плохо. Будь то их подопечные или другие люди. Их обладатели обычно тоже добротой не обделены.

П – двуличные ангелы-демоны. Те самые, что шепчут на уши разные варианты, не поясняя, что хорошо, а что плохо.

Р – жестокие ангелы. Если вы не угодили своему ангелу, он может круто на вас отыграться. С ними надо быть осторожнее.

С – приходят только во снах и никогда в жизни. Все, что они могут для нас сделать, это предупредить. Обычно сны их подопечных несут в себе скрытый смысл. Следует обзавестись хорошим сонником.

Т – они не могу помочь человека, когда тот в этом нуждается, но обычно они искупают свою вину после роковых происшествий в виде приятных подарков судьбы.

У – этих еще называют домовыми или полтергейстами. Любят похозяйничать в жизни своего подопечного.

Ф – прекрасные, но нежные ангелы. Могли бы тешить глаз, если бы мы их видели, а так… Говорят, именно с них списали ангелов на большинстве картин.

Х – обычно, это ангелы – души умерших родственников или знакомых, любивших вас при жизни.

Ц – настоящее сокровище. Обычно их обладатели живут долго и счастливо.

Ч – черезчур педантичные ангелы, считающие себя спецами в своем деле. Но это не всегда правда.

Ш – главная отличительная черта этих ангелов в том, что они до потери пульса боятся людей. Дальше все должно быть понятно…

Щ – ангелы-извращенцы! Насылают на своих подопечных пугающие своей изощренностью эротические сны и зачастую испытываю к человеку самые интимные чувства.

Ъ – ангел-ветер, один на всех своих хозяев. Один у одного, другой у другого. Поэтому и жизнь полосами.

Ь – ангел-плакса. Если у него что-то не получается он впадает в истерику, забирая обычно с собой и хозяина.

Э - Ангел с пистолетом. Если кто-то обидит хозяина, ему придется очень худо…

Ю – ангелы-дети. Маленькие ангелочки. Наивные и веселые. Но очень сильные.

Я – обычно напускает на хозяина такую дымку, что тот абсолютно не верит в его существование, а тот тем временем вершит его судьбу.



1. 9 лет

2. Мальчик

3. Стихия - радуга. Яркие и теплые. Крылья бабочки или т.п. судьба...

4. Жестокие ангелы. Если вы не угодили своему ангелу, он может круто на вас отыграться. С ними надо быть осторожнее. Наверное... Я своего, видимо, чем-то обидела...

---

Из одного разговора:

-Ты столько говоришь... Красиво, убедительно! О долге, о чести, о том, что будешь защищать его, её, меня. И вообще... А тебя саму кто-нибудь защащает?

-Нет. А зачем?



Правда... А зачем?

---

Слушаю песни Морфессы.

Грустно как-то...

Очень.

Не сказать тоскливо.

---

Ненавижу.

Ты знаешь, что я тебе.

За то, что ты только что сказал.

Ненавижу.

Весь этот мир.

За то, что не могу изменить.

В конечном итоге, Витка, наеврное, права.

А я, наверное, дура.

Ненавижу.

Себя. За то, что...

---

Гуляя во сне...

Все кому интересно - давно знают о чём это.

Ещё одно произведение цикла о мире Разлома.

Написано как предыстория "Памяти" Джедайта и создания монумента памяти погибших в прошедшей войне

Гуляя во сне...

Гуляя во сне…

Весна. Приходит

Новая глупость

Старой на смену.



Кобаяси Исса.

I

Архитектор.

Некоторые врачи считают, что снохождение, оно же лунатизм или сомнамбулизм, неизлечимо. И чем дольше я живу, тем больше верю, что они правы.



Я начал гулять во сне лет в десять. Это случилось внезапно, и одним утром я проснулся на крыше соседнего дома. Я не знал, как попал туда и зачем. Дальше – больше. Я просыпался на другом конце города, всегда на крышах, не зависимо от времени года. И почему-то я никогда не болел. Родители сначала пугались до предынфарктного состояния, но к моим четырнадцати годам – привыкли окончательно. Эмпирическим путём было доказано, что останавливать меня абсолютно бесполезно. Не помогали ни верёвки, ни замки, ни громкие колокольчики. Два или три раза в месяц я исчезал. Весной и осенью – чаще. Кажется, специалисты называют это весенне-летним обострением, связанным с остаточным фотопериодизмом. Но меня их умные слова не спасали.

Я никогда не мог вспомнить, где я был, и что со мной происходило. Однажды я очнулся с пробитым насквозь плечом, после чего стал засыпать только с охотничьим ножом в руках. Наверное, он не раз спасал мне жизнь. Я не помню.



Сейчас мне 27. Я дипломированный архитектор, как, шутя, называют меня мои друзья – «специалист по крышам». Я не женат и детей у меня нет. Когда началась война, я хотел отправиться на фронт, на передовую… В межмирье! Но меня сочли непригодным из-за лунатизма и в действующую армию не взяли. Зато взяли в исследовательскую группу. Нашей целью было изучение архитектуры бестиарий. Как мы выясняли позднее – их здания были частью общей энергетической системы, каждая плиточка изготавливалась индивидуально, каждый рисунок тщательно выверялся, каждая стена состояла из множества неоднородных частей…

Постоянного места дислокации у нас не было, но чаще всего мы работали на базах паранормов. Впрочем, наше общение с ними было намеренно сведено к минимуму. Хотя без знакомств не обходилось. Самыми шумными были АС12, и часть из них я знал в лицо. Во время войны приступов лунатизма не было – работа одного из паранормов. Как-то раз незнакомый мужчина без стука вошёл в мою комнату. На вид ему было лет 35-37, в тёмно-русых волосах кое-где проглядывала седина. Движения были сильные и уверенные, прищур глаз жёсткий, как у хищной птицы. И я всё понял. Без слов.



***

Приступы вернулись через месяц после окончания войны.

Меня приветствовало ласковое весеннее солнце. Только в этот раз не на крыше, а на том, что от крыши осталось.

Солнце слепит глаза и дразнит долгожданным теплом. Мышцы как всегда занемели от неудобной позы. Я потягиваюсь, вставая, и оглядываюсь по сторонам. У половины дома нет последнего этажа, он снесён вместе с крышей. Очевидно, последствия прошедшей войны. Я поворачиваюсь на 180?, пытаясь найти хоть какой-нибудь спуск вниз. И замираю от удивления. На самом краю уцелевшей крыши сидит девушка. Одетая, как и я, не по погоде, в светло-голубую пижаму, несколько смахивающую на больничную. Вьющиеся рыжие волосы настойчиво треплет ветер и солнце. Я вижу её со спины и не знаю, спит она, улыбается или просто смотрит на полуразрушенную квартиру предпоследнего этажа, которая располагается ниже. Я не решаюсь окликнуть. Я знаю, что я здесь лишний. И я продолжаю молча стоять и смотреть на неё. Незнакомка словно соткана из ветра и солнечного света.

Она внезапно оборачивается и одаривает меня пронзительным взглядом. Я не успеваю понять какого цвета её глаза.

Я просыпаюсь на крыше со странным чувством дежа вю. Крыша бетонная и серая, явно высотного здания. Я не знаю, что я здесь делаю. И что самое странное, я помню, что был не здесь.



***

Следующей ночью я ложусь спать с любимым охотничьим ножом. Кожаные ножны, на кожаном же шнурке приятно греют грудь. Я опускаю голову на подушку и, должно быть, мгновенно проваливаюсь в сон.

Первое, что я вижу, открыв глаза, - это звёздное небо и край крыши. Всё той же крыши полуразрушенного дома. Я не могу ошибиться. Вчерашняя незнакомка сидит на том же месте, укутавшись в чёрный плащ с какой-то меховой опушкой. Только теперь она внимательно смотрит на меня и словно чего-то ждёт. Света очень мало и я снова не могу определить цвет её глаз.

Она жутковато улыбается и говорит что-то. А я уже вижу луг, залитый солнечным светом. Луг, заросший невозможно яркой зелёной травой и редкими светло-голубыми цветами. Трава высокая и густая, сквозь неё несётся фигура в чёрной одежде. Развевается лёгкий чёрный плащ…

Я снова просыпаюсь. На крыше соседнего с моим дома. Костяшки разбиты в кровь, но зажатый в правой руке нож, видимо, так и не был пущен в ход. Лезвие осталось чистым и ярко отсвечивает на солнце. Я прячу оружие в ножнах. И возвращаюсь домой – спать.



***

В третью ночь она встретила меня в белой рубашке и брюках. Глаз видно не было за упавшими прядями волос. Губы кривились в болезненной усмешке. Казалось, что она тоже спит.

Надо мной было свинцовое небо, светло-лиловые облака бежали неестественно быстро. Куда ни посмотри – везде была серая пыль.

В четвёртую, а может пятую ночь я, наконец, увидел её близко – на расстоянии вытянутой руки. Она смерила меня насмешливым взглядом зелёных глаз, когда я протянул руку, чтобы прикоснуться к ней.

Сменялись калейдоскопом миры и не весть откуда взявшиеся осенние листья, а в памяти оставались движения рук и губ, светлые пушистые ресницы, высокомерный взгляд и сногсшибательная улыбка.

Каждый раз я просыпался дважды. Последнее пробуждение всегда происходило на крыше какой-нибудь девятиэтажки.

Кажется, в восьмой день я решил найти этот дом наяву. Я слишком поздно понял, что это стало неизлечимой болезнью – желание прикоснуться к ней. Я обзвонил всех друзей по институту, и спустя пару часов на карте уже были набросаны места разрушений. После войны всем архитекторам и прочим выпускникам строительного хватало работы. За кусок хлеба никто не дрался - мэрия не скупилась на восстановление города.

На следующий день я нашёл и развороченное шоссе, и пятиэтажный дом с полуразрушенной крышей. Когда-то он был жёлтого цвета. Войти можно было со двора. Я выбрал первый попавшийся подъезд. Пыль на лестнице была испещрена следами. Среди них особенно много было отпечатков женских туфель с тонкими каблуками.

Я сначала не поверил в свою удачу. Я не стал подниматься наверх. Я бросился вниз и обошёл остальные подъезды. Как я и надеялся, следов там было немного. Очень немного.

И я вернулся назад.

Я поднялся так высоко, как только мог. Пределом стал четвёртый этаж. Две квартиры. Я мысленно прикинул, какая из них должна стоять без крыши и повернул направо. Рядом с дверным проёмом обнаружились следы уже знакомых мне туфелек. Значит, я не ошибся! Захрустели на полу под ногами осколки зеркала, в них отражалось голубое небо. Я медленно осматривался. Руины квартиры были залиты солнечным светом.



Я был одержим этой страстью, этим домом, этой женщиной. Я приходил украдкой, на час или на два, каждый день. Я так боялся столкнуться здесь с ней. Я бродил по этим комнатам – их оказалось три плюс кухня. Я старательно уничтожал следы своего пребывания. Я записывал названия её книг и перед сном читал такие же. Я фотографировал…

Но так и не решился изучить содержимое шкафов. Это было бесчестно.

И я продолжал гулять во сне.



***

-… Да. Сорок вторая квартира. Вы не могли бы подсказать, кто там жил раньше?.. А больше ничего не известно?.. Нет? Только это… Спасибо.

Я нажимаю на кнопку и вешаю трубку. Почти никаких данных не сохранилось. Только фамилия хозяина квартиры. Но это уже что-то! Не может же она просто так приходить туда?

Я включаю ноутбук и устанавливаю свежекупленную базу телефонов, адресов, фамилий… На мой вопрос машина отзывается жалобным писком и выдаёт несколько сотен совпадений. Я со злостью захлопываю крышку.

Женщина, которой нет…



Из другой комнаты раздаётся требовательный возглас сотового телефона. Я раздражённо смотрю на дисплей: «Славка».

-Да. Слушаю. Какой тендер?... Памятник погибшим в войне?... Монумент?.. На место Ленина?.. Нет. Не слышал… Сколько?!.. Ты серьёзно? Вряд ли… У меня… Да, подожди ты! У меня другая работа!.. Да не вру я!.. Не надо мне ничего присылать! Счастливо.



Конечно, лучший друг не заслужил такого обращения. Конечно, я не прав. И, безусловно, это перспективное мероприятие. Я с сомнением кошусь на ноутбук. По словам Славки на моём ящике уже лежит вся документация и требования.

Интересно, с чего бы это вдруг администрация города решила раскошелиться на памятник погибшим? Причём так щедро? Неужели снова происки паранормов? Опять эта Элеа? Ей осталось только баллотироваться в мэры. По телевизору и в газетах постоянно мелькает её лицо. Упрямые ледяные глаза. И вдруг из ниоткуда приходит воспоминание. Невысокая худенькая девушка бежит по коридору базы, серые глаза сверкают и улыбаются всем. Она случайно задевает плечом, бросает «извините», но не останавливается. Она весело смеётся и догоняет идущую впереди рыжую, та оборачивается и что-то говорит, потом тоже начинает смеяться, и они быстро сворачивают в один из боковых коридоров.

Невозможно! Я медленно встаю и иду на кухню. Ставлю чайник. Возвращаюсь с чашкой кофе. Нахожу сотовый и набираю последний входящий номер.

-Да. Это я. Извини… Нервы сдают… Да. Опять крыши… Нет. По делу. В тех документах, которые ты мне послал есть имена паранормов для мемориала?... Есть? – сердце падает куда-то вниз и снова взлетает вверх, в висках бешено стучит кровь, - Все?.. Погибшие?.. А выжившие?.. Почти нет?.. А в АС12?.. Зачем мне они? Любопытно!.. Знаю? А точнее?.. Нет, я не сплю и не выпил! Только Элеа?! – невозможно, - Извини, что побеспокоил… Да… Спасибо… До встречи.

Я щёлкаю мышью и запускаю подключение к интернету. Несколько минут уходит на получение файлов.

Тонны требований. И почти ничего по существу. Список обнаруживается в конце. Бегло просматриваю. Судя по количеству, здесь не только паранормы.

Как понять, кто есть кто?

Ответ обнаруживается почти сразу. Рядом с именами паранормов стоят не только звания, которые, как оказалось, содержат ещё и приписку корпус-пси, но и кодовые имена. Названий подразделений нет. Но имён мало. И я слишком быстро нахожу:

Полковник специальных войск особого назначения, корпус-пси, Князева Надежда Александровна. Аделаида.

Женщина, которой нет…

Чувствую, как всё плывёт перед глазами. Наверно, я действительно слишком мало сплю.

Но неужели она мне просто приснилась? НЕВОЗМОЖНО!

Эти рыжие волосы и невозможные зелёные глаза? Не проколотые уши и изящный изгиб шеи? Руки святой со старинной иконы?..

Она мертва? Или её никогда не было? А может это не она? Она не Надежда? Не Аделаида…

Голова становится тяжёлой, звук мерно тикающих часов – отдаётся болью, не сказать мигренью.

Из всех вопросов остаётся один:

Кто она?

Кажется, есть только один способ узнать, да?

И я падаю на кровать, не раздеваясь. Я закрываю глаза.

И открываю на крыше дома номер 42.

Она сегодня неуловимо другая, как и всегда. Я подбегаю, я хочу спросить… Но она выставляет руки вперёд, и я глотаю заготовленные слова. Я хочу позвать её по имени… но голос не слушается, гласные выпадают: На..д..ж…

Она искристо смеётся, и я первый раз слышу её смех.

-Нейджил. Властелин Ледяного Ветра.



На слишком яркое солнце трудно смотреть. На небе нет ни одного облачка. Словно исполинский змей из тумана поднимаются мосты. Они разных цветов и размеров. Низкие и высокие, широкие и узкие. Они ледяные и блестят на солнце…



Я просыпаюсь в холодном поту. В своей постели. Обхватываю себя руками, пытаясь согреться. Крупная дрожь не желает уходить так просто. Как воспоминание о морозе и холоде. И в сознание снова врываются Ледяные Мосты. Мосты изо льда… Ледяные перила подымаются на высоту в три человеческих роста и сплетаются в вышине. Витая арка над ними ещё светится золотом….



Я тяжело поднимаюсь на ноги и иду в ванную. По дороге прихватываю со стола кружку с остывшим кофе и на ходу залпом выпиваю его. Во рту остаётся горький привкус. Кружка разбивается о стену. Осколки глухо рассыпаются по ковру.

Я машинально смотрюсь в большое зеркало, висящее над раковиной, и понимаю, что что-то не так. Чего-то в отражении не хватает. Голова на месте, плечи, руки на месте, остального не видно. Так что же? Взлохмачиваю волосы, тру занемевшую шею. И меня осеняет. Нож! Неужели на мостах потерял? Не помню.

Воспоминания о мостах… Нет… о Мостах, похожи на тень. И в руки не даются.

Страх, что я на самом деле сошёл с ума, неотвязно маячит в мыслях, идя бок о бок с Мостами. И, кажется, мне самому не помешал бы специалист по крышам. Съехавшим.

Струи горячей воды возвращают тепло. И меня потихоньку отпускает лихорадка.

Завтра попробую снова. Снова заговорить с ней. Или хотя бы прикоснуться…

Завтра.



Новое утро встречает всё тем же радостным весенним солнцем. Новое утро ничем не отличается о предыдущих, кроме того факта, что встречаю я его у себя дома, а не на крыше.

Чтобы хоть чем-то отвлечься я тщательно изучаю документацию по мемориалу. Сказка, а не работа! Почти никаких ограничений. Шикарный денежный фонд. Может, Славка прав? И мне стоит попробовать?

Ведь это же памятник ей!

И снова по кругу. Изматывающие мысли. Была или нет?.. Сон ил явь?

Нужно проверить. Руки, оказываются быстрее – подсознание выигрывает бой. Негромко щёлкает модем и спустя полминуты в уголке монитора высвечиваются два горящих компьютера. Соединение установлено.

Ввод в поле поисковой системы: Аделаида. АС12.

Обнаружено несколько сотен сайтов и я начинаю копаться в них.

Методично просматривая и сохраняя. Странички одержимых паранормами детишек, странички новостей, чьих-то дневников, рассказы, эссе, научные и философские статьи… Чудовищное море информации. Но это даже не пугает.

На втором или третьем сайте я обнаруживаю фотографии. В траурных чёрных рамках. Web-мемориал. С нетерпением жду, постукивая карандашом по столу, когда загрузится изображение, под которым стоит подпись «Аделаида». Хотя уже на половине фотографии становится ясно – это она! Это действительно она! Только как-то неудачно пойманная. По взгляду из подлобья, становится понятно, что фотографа она, мягко говоря, недолюбливает.

Ещё через часа три я узнаю, что она погибла в последний день войны, во время штурма базы бестиарий. Что кроме неё в тот день погибли три десятка паранормов. Что выжила только эта пресловутая Элеа. Какими именно способностями обладала Аделаида, указано не было, и я теряюсь в догадках.

Больше ничего толкового о ней, как о паранорме сказано не было.

Как о человеке и того меньше. Что-то туманное об обучении в музыкальной школе по классу пианино и ролевых играх. Пианино я помню.

На ролевых сайтах меня тоже ждала неудача, очевидно, после того, как она стала частью пси-корпуса, вся информация была тщательно подтёрта.



Аделаида… Надежда… Теперь нет сомнений, что это она. Но как? Может, какое-то искривление в пространстве и времени? Чёрт этих паранормов знает…



***

Больше я её не видел.

Всю следующую неделю я просыпался в своей кровати. Задыхаясь. От бега, от усталости, от боёв с тенями. Я шёл Ледяными Мостами. Каждую ночь, каждый сон, я шёл вперёд. Вот только зачем? Иногда мне казалось, что я вижу её силуэт в тумане, и я бежал вперёд. Но это были галлюцинации или мороки. И я снова шёл. С каждым днём шаги давались всё труднее и труднее. Словно меня не пускали дальше. А сверкающий вдали то ли замок, то ли дом, то ли ещё что-то… он всегда представал по-разному, неумолимо приближался.



Когда Мосты перестали отпускать меня и днём, я начал создавать проект монумента. Линии ложились легко, я словно бы вспоминал всё, что я знаю о Надежде… Я строил памятник ей. Но она же тоже погибшая?! Всем построить памятник нельзя, будь они живы – точно бы остались недовольные любой работой. Так почему бы не поставить памятник ей?



Ледяные Мосты дразнили меня. Скрывали за туманом Цитадель-Хижину-Крепость… И я долго не знал, что поместить в центр памятника.

Видение переливающейся всеми цветами сферы пришло внезапно. И я понял, как много раз до этого, - это именно то, что нужно.



Спустя 5 дней после начала работы, мой проект памятника погибшим в последней войне был готов.

Двенадцать трёхметровых обелисков по окружности. Как цифры в часах. На каждом из которых золотой вязью выписаны имена погибших. Паранормы отдельно, люди отдельно. В центре на обсидиановом постаменте уменьшенная копия Ледяных Мостов, с возвышающейся в центре сферой. Всё рассчитано до сантиметра.



***

В воздухе терпко пахло молодой зеленью, когда я шёл в здание мэрии на официальное представление проектов. Народу собралось так много, что мне оставалось удивляться, откуда в городе столько архитекторов. Среди разношёрстной толпы представлявших свои проекты я обнаруживаю даже явного вида школьников.

Но мне почему-то не страшно. Сердце бьётся часто, но без ужаса. Только восторженное предчувствие чего-то. У меня в руках папка с чертежами по старинке и диск с презентацией проекта. И больше ничего. Макет изготовить я просто не успел. Но ведь дуракам везёт, правда, Надежда? Может, повезёт и мне.



Мы рассаживаемся в огромном зале. Все уже зарегистрировались ранее и получили номера. Мой – 115. Где-то в середине.

На чужие проекты я даже не смотрю. Зачем расстраивать себя? Я не проговариваю про себя речь – я давно знаю, что скажу. Я буду лаконичен и краток. И у меня всё обязательно получится! Ведь это памятник ей…

Среди ответственной комиссии высматриваю Элеа. До начала презентаций на её лице блуждало какое-то странно-отрешённое выражение, что делало её больше похожей на девушку семнадцати лет. Но стоило объявить первого участника, как вернулся сосредоточенно-холодный взгляд и ничего не выражающая улыбка. Которая, надо признать, часто сменялась более искренней. Я наблюдал только за Элеа. И она, несомненно, чувствовала это. Когда объявили мой номер и моё имя, я первый раз за сегодняшний день почувствовал волнение. Я спустился со своего места, как сомнамбула отдал диск администратору. Проклятые Мосты снова замаячили перед глазами, дразня, шпилями башен Замка… Я смотрел на жюри, когда на экране высветился трёхмерный макет моего памятника. Я улыбнулся, наблюдая за реакцией. Кажется, Элеа не могла отвести взгляд от Мостов…

-Главная идея моего проекта – память. Вечная память о погибших.

Времени и смерти подвластны все. Это символизируют двенадцать обелисков с именами погибших. Сотни необратимых, безжалостных смертей. Ледяные Мосты отражают концепцию вечного пути к мечте и преодолению препятствий, а сфера на обсидиановом постаменте в центре – обобщённый образ самой мечты. Ведь главное – идти вперёд и не останавливаться… Но ещё важнее, беречь каждый момент своей жизни и сражаться за своё будущее и мечту любой ценой. Защищать тех, кого любишь… - последние слова получаются не к месту и слишком пафосно. Почему-то начинает болеть голова.

Элеа поднимается со своего места и впервые за конкурс берёт в руки микрофон жюри.

-Скажите, почему ледяные, а не хрустальные мосты? И из каких материалов они должны быть построены?

II

Элеа

В жизни бывают неудачные дни, бывают удачные, и бывают кошмарные! Сегодня точно должен быть именно один из последних. Предчувствие чего-то недоброго появилось сразу, как я проснулась. Это что-то видения размазывало и мигрень вызывало.

Почему-то вспомнился Беркут.

Он один раз заходил в гости около месяца назад. Принёс личные вещи Аделаиды.

Я стояла и во все глаза смотрела на него, он нарушал уйму правил, которые сам же и написал.

-Удивлена?

-Да… Я не…

Он жестом приказал замолчать.

-Не надо. По инструкции всё это следовало сжечь. Но ведь для тебя её вещи бесценны?

Я кивнула.

-Забирай. И не смей благодарить. Я здесь не просто так.

Я, не отрываясь, смотрела ему в глаза, молчала и не задавала вопросов. Если Беркут за чем-то пришёл, то сам объяснит. И вряд ли удастся отвертеться.

-Я хочу, чтобы ты стала уполномоченным представителем паранормов в общем и нашей организации в частности в своём городе, Элеа.

Я поперхнулась воздухом.

-Это нечестно. Я знаю, ты будешь ненавидеть меня. Ты, конечно, понимаешь, что это было моё решение. Но я уже заплатил тебе.

Я ничего не успела сказать, Беркут крепко обнял меня за плечи.

-Прости. Ты, не продаёшься. Ты как кошка, гуляешь сама по себе. И сама выбираешь, чем и за что платить. Молчи! Прошу тебя. Молчи… Я могу уничтожить эту коробку в одно мгновение. Ты не успеешь.

Я дёрнулась.

-Молчи… Пожалуйста! Ты бы заплатила цену и дороже.

-Да. Ты прав. Сейчас я бы заплатила всем чем угодно. Уходи.

-Кофе не напоишь?

-Ты знаешь, что нет. Заходи как-нибудь… потом. Хорошо?

-Счастливо, Мариш…

Он захлопнул дверь. Я закрыла замок.



Коробка теперь храниться в сверхпрочном сейфе, содержимое которого не пострадает, даже если дом будет взорван. Действительно, цены она не имеет.



***

Воспоминаниям я предаюсь не более десяти минут, пока, умывшись, не просыпаюсь окончательно.

В раскрытые окна кухни яростно льётся утренний свет. Лучи солнца такие острые и яркие, что могли бы резать в кровь. До того, как моё зрение сильно село, я никогда по-настоящему не задумывалась над тем, что именно отличает мировосприятие оракулов от всех остальных. Что-то отличает, а что не важно. Но с того момента, как я впервые проснулась, и, открыв глаза, воспользовалась не обычным зрением, а оракульским чутьём – я поняла всё. Провидцы единственные, кто чувствуют тонкую паутину действий, совершённых и несовершённых. При желании мы дёргаем за паутинки, или рвём целые пласты. Но для нас и только для нас доступно четвёртое измерение, название которому – время. Не то чтобы время было не властно над нами… Но я чётко знаю свою координату по этой оси.



Я выхожу из дома, быстро сбегая по ступенькам крыльца, и улыбаюсь солнцу. Это как молитва – иногда помогает. Тёплый ветер вздымает клубы берёзовых серёжек. Они тяжело кружатся в терпком воздухе и снова возвращаются на землю.

Сегодня проходит конкурс проектов монумента, в память погибшим в последней войне. Мероприятие обещает быть очень длинным. И самое мерзкое, что я даже сейчас не уверена в том, что это принесёт хоть какой-то успех. Ткань реальности слишком изменчива в этом месте, и видения молчат.

Когда я прихожу на место, в зале, где состоится конкурс, уже более чем просто много людей. К сожалению, я слабо верю в их патриотические чувства. Большинство из находящихся здесь мечтает о славе, деньгах, обещанной Беркутом команде, которая будет этот памятник строить, и последующей безбедной старости. И лишь единицы действительно хотят сохранить память об ушедших воинах. Это не мы такие, это жизнь такая, как говорил Ромка.

Я занимаю отведённое мне за столом место. Остальные члены жюри неприязненно косятся, прекрасно понимая, что мой голос будет решающим. Когда Беркут делал меня уполномоченной представительницей, я ещё до конца не сознавала, какой властью обладает независимый корпус-пси и что я должна представлять. Недавно, когда впервые был поднят вопрос об установке монумента, я оценила весь размах удовольствия.



***

Конкурс патетично начался работой двенадцатилетней девочки. Её макет был чем-то средним между Родиной-Матерью и статуей свободы. Я улыбнулась, представив, как её руки старательно эту миниатюрную статую лепили. И я отметила про себя, что девочке обязательно нужно дать поощрительный приз, и выставила баллы.

Следующие два с половиной часа я наблюдала целую коллекцию бездушных памятников, памятничков, мемориальных комплексов. Им было место скорее на кладбище, чем на площади города. Из всего это многообразия запомнился только проект действительно очень красивого парка. Ярко и симпатично.

Когда кто-то мудрый сказал, что беда нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь, то он был прав. Очень быстро разболелась голова и я начала терять концентрацию. Мне пришла гениальная идея – подсмотреть в будущее. Но всё расплывалось ещё сильнее, чем утром, я чертыхнулась про себя.

Во время очередного приступа мигрени я засекаю чей-то пристальный взгляд. Ощущение не из приятных. Я начинаю перебирать нити реальности, но те капризно вырываются из рук. А взгляд не даёт покоя, нервирует честно сказать. И видения продолжают вести себя, как плохо настроенный телевизор. Судьба?

Объявляют номер следующего конкурсанта – 115.

Когда вышедший на трибуну светловолосый молодой человек в кремовом деловом костюме несколько рассеянно улыбнулся нам, я чуть не застонала от колющей боли в висках. Я отвлеклась и чуть не пропустила тот момент, когда на огромном экране появился трёхмерный графический проект.

Двенадцать огромных чёрных каменных плит по окружности комплекса. В центре огромная плита, на которой стоят сотни светящихся арок… Какие арки!?! Ледяные Мосты! Они хитроумно закручивались и сплетались, вели своими тропами. В центре памятника на чёрном постаменте лежала переливающаяся всеми цветами радуги сфера… Да, быть этого не может!

-Главная идея моего проекта – память. Вечная память о погибших.

Времени и смерти подвластны все. Это символизируют двенадцать обелисков с именами погибших. Сотни необратимых, безжалостных смертей. Ледяные Мосты отражают концепцию вечного пути к мечте и преодолению препятствий, а сфера на обсидиановом постаменте в центре – обобщённый образ самой мечты. Ведь главное – идти вперёд и не останавливаться… Но ещё важнее, беречь каждый момент своей жизни и сражаться за своё будущее и мечту любой ценой. Защищать тех, кого любишь… - голос у архитектора красивый, но немного резковатый.

Ледяные Мосты… Он называет их так, как они должны называться. Я не могу вспомнить ни его лица, ни голоса. Вероятнее всего, мы не знакомы. А знал ли он Надежду? Или случайно прочитал рассказ, когда тот ещё открыто висел где-то в интернете?

Я беру микрофон первый раз за конкурс, и остальные члены жюри удивлённо переглядываются. Поднимаюсь со своего места.

-Скажите, почему ледяные, а не хрустальные мосты? И из каких материалов они должны быть построены?

Он просто пожал плечами, он легко улыбнулся, но глаза… глаза словно прожигали насквозь.

-Вам паранормам виднее. Мосты не обязательно должны быть изо льда, они должны быть Ледяные.



Вся последующая часть конкурса не имела смысла. Я точно знала, что должно стать памятником погибшим. Удивительно, что после этого моего единственного выступления, коллеги стали смотреть на меня более дружелюбно.

Спустя ещё два часа комиссия утвердила проект, который они в рабочей версии назвали «Ледяными Мостами».

Я нервно хихикаю. И быстро прощаюсь со всеми.

На улице я отхожу в тень ближайшего дерева и жду. На заполнение разных бумаг, наверное, уходит куча времени, потому что я не могу придумать, чем ещё должен заниматься этот архитектор.

Он выходит из дверей спустя час двадцать две минуты. Вид у него такой, словно с него только что сняли тяжёлый груз. Он быстро проходит мимо, я окликаю:

-Марк Владимирович! Подождите, пожалуйста! – он удивлённо вскидывает голову и оборачивается, я тороплюсь подойти ближе. Архитектор узнаёт меня, и мгновенно его глаза меняют своё выражение, в них появляется сталь и злость. Неужели мы были знакомы?

-Что Вам нужно? – тон подчёркнуто вежливый.

-Прошу прощения за беспокойство, - я бы поиграла сейчас в холодную войну, но мне действительно необходимо знать, - Вы были знакомы с Надеждой?

Он дёргается как от удара, и я вдруг вспоминаю его лицо. Мы виделись случайно на базе №3. Конечно, как я сразу не поняла! Он паранорм!

-Не понимаю. О ком вы? - на лице снова всё тоже, непонятное, упрямое выражение.

-Об Аделаиде, если вы знали её под таким именем.

-Мы не были знакомы с ней.

-Тогда откуда вы взяли ледовые мосты?

-Ледяные Мосты. Всё с большой буквы.

-Я знаю. Но вот откуда знаете Вы? Вы читали «Ветер Ледяных Мостов»? Или знали Дел? Или и то и другое?

-Мосты мне приснились. Простите. Я тороплюсь, – он кивает мне и уходит. А я понимаю, что он не просто знал Надюху, он был влюблён в неё. И этим чувством не желает ни с кем делиться. Может он и прав.



***

Вечерние сумерки застают меня за чтением Ледяных Мостов. Старая тетрадка пахнет грустью и мартом.

В коробке принесенной Беркутом были все рукописные Надюхины рассказы. Не знаю, что они там делали. Потому что она не стала бы везти их на базу… Или стала?

Шелестят уже начинающие желтеть страницы. Я держу тетрадь немного на отлёте, чтобы капающие из глаз слёзы не попали на бумагу.

Этих слёз не остановить, как не пытайся. В голове уже несколько месяцев рефреном крутятся одни и те же строки:



…И если умирает человек,

С ним умирает первый его снег,

И первый поцелуй, и первый бой…

Всё это забирает он с собой.



Да остаются книги и мосты,

Машины и художников холсты,

Да многому остаться суждено,

Но что-то ведь уходит всё равно!



Таков закон безжалостной игры,

Не люди умирают, а миры.

Людей мы помним грешных и земных,

А что мы знаем в сущности о них?



Что знаем мы про братьев, про друзей?

Что знаем о единственной своей?

И про отца родного своего

Мы, зная всё, не знаем ничего.



Уходят люди…

Их не возвратить.

Их тайные миры не возродить

И каждый раз мне хочется опять

От этой невозвратности кричать… * Евгений Евтушенко, 1960г.



Это ведь необратимо, да, милая? Никого не вернуть. Войны никогда не несут ничего нового. Они даже не всегда забирают старое. Я не отчаиваюсь. Я, правда, не отчаиваюсь… Знаешь, в какой-то момент мне показалось, что моя жизнь мне больше не принадлежит. Я должна успеть спасти всех кого успею. Раз не смогла спасти вас… Ты бы сейчас сказала, что я не виновата. Что всех спасти нельзя. Что я сделала всё, что могла. А, вероятнее, просто промолчала бы. А я просто не могу… я не могу, не должна мириться… Ведь если я смирюсь с вашей смертью, то я смирюсь с любой смертью, с любой несправедливостью, с любым горем… Мне станет просто безразличн…

В какой-то момент я замолкаю и понимаю, что говорила вслух. Дурацкая привычка, появившаяся в последнее время. Ну вот… Опять, сижу и рыдаю! Дура. Жду, пока хоть немного отпустит, и бережно поднимаю тетрадь со стола, закрываю, нежно провожу пальцами по обложке. Потом так же аккуратно убираю обратно в сейф.

Чтобы унять боль беру в руки флейту. Я так и не научилась ничего толком играть кроме мелодии из Властелина Колец, да и та стала плачем по погибшим, а не песней.



***

Блок-флейта отзывается ми первой октавы, и я наконец решаюсь. Мысленно благодаря проклятого архитектора, потому чтобы если не его проект, я бы так никогда и не собралась с силами, я выхожу из дома. Вокруг царит звонкая весенняя ночь. В такое время нужно влюбляться, а не плакать. Идти теперь недалеко и спустя двадцать минут я уже

*Евгений Евтушенко, 1960г.

стою у входа во двор одного из разрушенных домов. Пространство вокруг этого дома, как

и всегда, кривится и сопротивляется, но я снова подхожу к подъезду. Как раз тридцать до этого. Я захожу внутрь. Мои шаги гулко отдаются треснувшим эхом, тонкие каблуки производят много шума. Но сейчас я боюсь тишины…

Здравствуй, дом… Ты не скучал. Я знаю. Поднимаясь мимо ровных рядов почтовых ящиков, я невольно смотрю на один единственный, с белым номером «42» на зелёном боку.

Я иду выше. Я давно знаю, что четвёртый этаж теперь последний, пятый местами уничтожен вместе с крышей.

Квартира справа. Я тихо склоняю голову, прежде чем зайти внутрь, машинально отмечаю наличие собственных следов в пыли. Старых следов.

Под ногами осколки большого зеркала. Я поднимаю один из них с пола и прикасаюсь лбом к холодной поверхности. Это значит: «здравствуй, квартира №42».

Возвращаю кусочек прошлого на место и иду дальше. Вторая комната слева. Теперь отсюда видно звёздное небо… Темнота не мешает больше, и я вижу разбросанные на полу книги вперемешку с осколками стекла, бывшего когда-то огромными окнами с витражами.

Мебель уцелела. Я с ногами сажусь в большое пыльное кресло, потом перебираюсь на подлокотник.

-Прости… Я приду сюда днём. Завтра или послезавтра. Я разберу твои вещи и спасу то, что ещё можно спасти. Я пришла попрощаться. Да, я снова слишком патетична.

Душат подкатывающие к горлу рыдания, и я замолкаю, достаю из сумки флейту. И мы рыдаем с ней вместе. Звуки срываются нервно, я, должно быть, неправильно беру ноты. По щекам безостановочно текут слёзы, но флейта плачет ещё громче. Какая разница, меня ведь никто не слышит.

Перед глазами стоит мечтательно улыбающаяся Надюха. Почему-то, милая, ты перестала мне даже сниться.

Я не перестаю играть, слёзы то высыхают, то я появляются вновь. И горит феникс на груди. Он тоже помнит. Он тоже прощается.

-Что ты здесь делаешь?

Я удивлённо тру мокрые глаза, забыв, что это бесполезно. Спохватившись через несколько секунд, активирую предвидение. В дверном проёме стоит тот самый архитектор и смотрит на меня сумасшедшими глазами.

Нет сил соврать что-нибудь правдоподобное.

-Прощаюсь. А что ТЫ здесь забыл, раз уж мы на ты?

Молчание.

-Марк, я очень устала. Ты даже не представляешь… Я очень любила Надежду, Марк. Мы часто сидели здесь с ней и с Ромкой. Пили чай, слушали музыку, смеялись. Сейчас их нет. Как нет почти всех, с кем мы тут ещё частенько спорили на разные темы. И я хочу попрощаться.

-А что в межмирье не хватило времени попрощаться? – он смотрит даже не с ненавистью. А с какой-то отчаянной злостью и готовностью уничтожить.

-Ты можешь винить меня в их смерти. Хоть в этом мы с тобой сможем сойтись. Но я прошу тебя, уходи.

Он не двигается с места. И вдруг понимаю, что мы с ним, в общем-т, одной крови. У него тоже горе, что и у меня.

-Хочешь, я тебе кое-что покажу?

Он неуверенно кивает.

Я выхватываю из горки битого стекла цветной осколок.

-Раньше здесь были высокие окна, с витражами наверху. Утром, в комнате всегда было очень много солнца. Этому солнцу всегда хотелось улыбаться. На ковре лежали яркие цветные пятна. Синие, Фиолетовые, зелёные… красные, кажется. Хотя я могу ошибаться. Когда кто-нибудь проходил мимо, то тоже окрашивался в другие цвета. Я соберу эти окна по кусочкам и перенесу отсюда. Я соберу эту мозайку и склею. Чтобы солнце снова окрашивалось в другой цвет…

-Она действительно погибла?

-Да. Действительно. Вы были знакомы до войны?

-Нет. Она просто приснилась мне.

-Значит, она теперь живёт в твоих снах, а не моих. Что тебе снится?

-Снились другие миры и рыжие девушки. Неуловимо разные. Но теперь сняться только Мосты. И её я больше не вижу… - тут спохватывается, - ты красиво меня провела! Поймала в ловушку из витражей!

-Нет. Это не я. Это Надюха. Её больше нет Марк.

-Но я видел её следы! Она возвращалась сюда! Она жива! – он сам пугается своих слов.

-Женские туфли с тонким каблуком? Таких следов очень много на лестнице?

-Да…

-Но их не было в квартире. Это были мои следы. Я никак не могла решиться зайти в квартиру до сегодняшнего дня. Спасибо тебе и твоему монументу.



Я улыбаюсь ему. И иду к выходу из комнаты.

-Уже уходишь? Так быстро?

-Я попрощалась, Марк. Я не забыла. Я просто в очередной раз попрощалась. Этого хватит ещё месяца на два, я думаю.

Неожиданно пришедшая мысль останавливает меня в двух шагах от двери.

Я возвращаюсь и безошибочно нахожу за диваном обломки ловушки для снов. Бережно укладываю их в сумку. Отвечаю на незаданный вопрос:

-Восстановлю. Может быть, Надежда придёт и в мой сон.



6:05

1 февраля 2007 года.

Элеа.

---

Приветственная...

Black_Dog, чем обязана?

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

.

Точка. Возвращения. Невозвращения.

Точка отсчёта.

Точка. Сыграем по-другому? В другом ритме? На три счёта…

В конечном итоге я обрела нечто большее.

Себя. Ту, которой никогда не было. Цельную, амбициозную, стремящуюся выше.



Я не знаю, как отблагодарить всех, кого нужно…

Пожалуй, просто скажу «СПАСИБО».



За слёзы и боль.

За цветы и бабочек.

За кисти и краски.

За взлеты к вершинам и настоящий полёт.

За уходы. За возвращения.

За ссоры.

За тапочки по почте и не только.

За чудесные мгновения, которые являются драгоценными.

За вопросы.

За молчание и так и не данные ответы.

За мечты о невозможном.

За чудеса наяву.

За понимание и поддержку.

За веру.

За солнце и смех.

За ночные разговоры.

За игры.

За жестокость.

За то, что каждым шагом напоминали, что самое главное – оставаться собой. Потому что раз переступив через себя….



Кому ты будешь нужен, раз переступив через себя? Отдельное спасибо Надежде за эту фразу…



Спасибо!

---

К чёрту! Завтра сбегу куда-нибудь...

Бесполезная, никчёмная тряпка.

Разнылась, устроила себе отдых от всех...

Смотреть жалко.



Всё-таки - в бой на амбразуру было правильнее.

Не оставалось ощущения незавершённости.

Лучше выжженная пустыня, чем бестолковое сожаление о том, что не успела сделать.



Я жива. И значит, буду бороться. За право жить так, как хочется мне.



как там было... "целовать тех, кого я хочу в эту секунду, жертвовать теми, кем я хочу жертвовать. Поступать так, как я действительно хочу поступать."



Милая, ты права. Ты всегда права.

Просто я прихожу к этому позднее.

Просто моя спираль ходит более широкими кругами.

Просто... иногда я совершенно мерзкая. И в этом нет твоей вины. Ничуть.

@настроение: странное... агрессивно-паническое

---

О собственной бесполезности:

Ничего не меняется.

Вот хоть убейся веником.

Хоть пол ночи рисуй картинку или пиши эту проклятую "Песнь Феникса".

Какая-та гадость внутри не отпускает.

И настроение совершенно не меняется.



Пора на свежий воздух.

Давно.

У тому же папочка вернулся, есть повод сбежать куда-нибудь, пока меня не потащили в магазин за дверью. И объясняй потом, что в дверях я НИЧЕГО не понимаю!

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

...

Я проснусь,

До утра смотреть не буду.

Так боюсь

До конца поверить в чудо

По следам

За тобой не буду рваться

Лишь отдам

Надежду остаться.



Уносит к берегам чужим меня корабль быстрый

Прощальные слова тебе я тихо промолчу

Ты смотришь на меня,

Сплетая тени дня,

И я к тебе приблизится хочу.

Хотя бы на выстрел.



Канцлер Ги

---

Милые...

Всем, кто за меня волновался по тем или иным причинам.

Особенно, тем кто меня слышал/видел/читал в последнии дни.



Всё хорошо. Труп реанимирован.

Правда получилась только истеричка, до нормальной барышни далеко.

Но это уже что-то.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Первый шаг...

Сегодня была в мебельном.

Выбирали новую мебель.

Значит совсем скоро я смогу поменять всё.

И может быть избавлюсь от затаённого страха перед собственной комнатой.

Мне это, наверное, уже не поможет.

Сейчас я чувствую странное мазохистское удовольствие от того, как десятки вещей по вечерам растаскивают меня по кусочкам.

Чем меньше останется - тем лучше.



Но в мебельный всё-таки съездила.

---

Простите меня...

Все кому я сейчас не пишу, или не звоню.

Или на чьих дневниках стала появлятся редко (я и на своём-то не бываю почти)

Я знаю, этого "простите" - недостаточно.

Но я правда не могу большего.

Дело не в учёбе, не в проблемах и даже не в личной жизни.

Прсото я всё чаще прихожу к выводу, что меня просто нет.

Раньше были осколки чужих/своих личностей - сейчас что-то целое, но в то же время этого целого словно бы и нет.

А ещё у меня сессия, будь она проклята!

и до 22 января я почти не живу.

Я себе самой должна доказать, что смогу, да и не в силах я опустить планку. Это дело чести.

Если выживу и если не сойдус ума, то после меня можно ругать, спасать или бить чем-нибудь тяжёлым.

А пока меня всё ещё... уже... нет. Рвутся ниточки...

@настроение: хреновое